В ночь выехал в Елецкий район Липецкой области. В 8 утра был у брата.
Попили чаю, загрузили его «Шеви Ниву» и на двух машинах выехали в район охоты.
В деревушке, там, где кончается асфальт, заехали к знакомому фермеру и заручились его поддержкой в виде трактора «Беларусь».
Пока трактор готовился к затаскиванию нас на наше постоянное место через пропитанные паводком пашни, решили попробовать прорваться к месту своим ходом, благо под толстым слоем раскисшего чернозёма имелась промороженная прослойка.
Эксперимент удался и уже с места дали отбой выехавшему трактору с уговором выдернуть нас отсюда после окончания сезона.
Палатку при сильнейшем ветрюгане поставили прямо на лёд среди сосен посадки и т.к. ветер сразу стал её рвать, заслонили машиной.
Потом обустраивали лагерь, отмечали прибытие, меряли маскировку и опять отмечали прибытие. 5-го занимались обустройством позиций — выставили около 60 гусиных профилей, флюгеров, полукорпусок, резиновых плавунцов советской эпохи и более 20 различных утиных чучел.
Открытие. Сколько же прелести и ожидания в этих предрассветных сумерках. Ночь почти не спали и сквозь нервную дрёму слышали всё усиливающийся шум дождя.
Встали, вышли, осмотрелись и поняли, что через пашню, получившую дополнительную порцию воды, нам к луже не пройти.
К тому же, третий день наблюдения за природой показывал полное отсутствие какой либо живности, кроме, разумеется, вездесущих жаворонков.
Так в ожидании улучшения погоды прошли суббота и воскресенье.
В ночь на понедельник выпал снежок в виде крупки, но к обеду растаял. Сильный ветер подсушил пашню и на вечернюю зорьку мы всё-таки вышли на позиции.
Посидели, послушали природу, ответили на десятки звонков друзей, которые сидели на прудах, лужах, зеленях и т.д.
Единое мнение — тихо, как в морге. Так прошли вторник среда и четверг.
Погода установилась солнечная, но ветреная. По этой причине не были развёрнуты два гуся-змея.
Установился и распорядок: с утра прослушивание природы из лагеря, завтрак, долгие охотничьи рассказы, обед, отдых и к 19.00 выдвижение на позиции.
Каждый день был полон надежд, что вот-вот полетит и гусь и утка.
С наступлением темноты над болотцем слышался свист крыльев чирковых стаек, внутри которых кипели крутые разборки т.к. по сведениям из многих источников гуся пока не предвиделось, крепла надежда добыть селезёнка хотя бы по сумеркам. Поэтому, перезарядились, в стволе безконтейнерная 5, далее по мере поступления 5, 3, 1, 00, 00.
В пятницу в 19.00 выдвигаюсь в скрадок. У брата Сергея во время обувания сапог то в один, то в другой попадали какие-то сучки, приходилось то снимать их, то надевать снова.
Сижу в скрадке, тишина, закурил сигарету, слушаю.
Вдруг, краем глаза, замечаю, что справа от меня кромку болотца планером, молча, пересекают штук 12 гуменников на высоте 15-20 метров и дистанции около 20 метров.
Вскидываюсь, вожак с тревожным кликом заворачивает стайку от меня.
Выцеливаю третьего с головы гусика и начинаю шпиговать его 5-кой.
Только с четвёртого выстрела гусик планирует вниз и втыкается в пашню метров за 100, но по направлению к лагерю.
Ловлю прицелом другую цель, но все уже вне зоны досягаемости. Смотрю на упавшего, он расправил крылья и пытается ими взмахнуть. Подгоняемый кошмарным видением погони за гусём по пашне, бегу стометровку со 100 кг чернозёма на каждой ноге, подхватываю уже сникшего гуся и по инерции вылетаю к лагерю на твёрдый грунт лесопосадки, где падаю в полном изнеможении и одышке.
С удивлением обнаруживаю в губах дымящийся окурок сигареты. Серёга на пеньке с одним полуодетым сапогом тут же делает снимок на телефон.
Кстати, тут же посыпались звонки друзей, кто стрелял, куда попал и т.д. Сергей твёрдо отвечал «Вася решил по вороне с тоски выпалить», т.к. появилась твёрдая уверенность, что гусь пошёл и не хотелось увеличивать наш гарнизон на десяток бойцов с округи.
На следующий день тишина и только по сумеркам удалось наманить к нашим подсадным крякаша, который, получив порцию 1, стал выглядеть просто не фотогенично.
Потом опять тишина, сворачивание лагеря и самостоятельный отъезд по подсохшим от ветра пашням. Кстати, рассевшись по машинам в темноте, услышали гогот большого косяка гусей, круживших над опять ставшим родным болотцем.
