Поводом для путешествия на древнюю землю Печоры стала никем не хоженая река Тобыш имеющая удобную выброску и заброску. А так же статья о месте древнего покояния старообрядцев . Край древней русской культуры, обычаев и устоев расположен в Усть-Целемском районе. Не всегда удается выкроить много свободного времени на такое, но подвернулся удобный случай и я решил ехать. Списался с местным охотником из поселка Новый Бор и заручился его поддержкой как проводника. Маршрут выбрал интереснее и сложнее. Поездом и на попутке до Усть-Цильмы. Там на частном катере вниз по Печоре к Нарьн – Мару и до Нового Бора рукой подать, всего восемь часов хода при ясной погоде.
Меня встретил мой новый знакомый на высоком песчаном берегу куда ткнулся носом быстрый катер. Вечерили по семейному на кухне под мою столичную водку. Александр, так звали моего проводника почти не выпивал, но охотно делился событиями и рассказами про этот край. На утро прибыл и третий член команды – Петрович. Коренастый мужик средних лет из недалекой деревни. Увязали поклажу на трактор и поехали попрощавшись с хозяевами.
Под вечер предстояло пересесть с трактора на самодельный вездеход – буксировщик и далее двигаться по геологическому профилю проложенному по тающей лесотундре примерно пол сотни километров преодолевая кустарники и завалы. Вездеход, и его волокушу сделал сам Александр. Я не уставал удивляться конструкции саней которые тащили тяжелый груз . Они сделаны так, что скользят по грунту и мху на полозе, а перекатываются через бревна и камни на колесах слегка выступающих за полоз сбоку. Путь показался очень тяжелый не смотря на то, что шел налегке и временами ехал стоя на задках полозьев. Раскисшая чернота тундры, протаявшие ямы ледяной воды и скользкие камни не давали расслабиться. На второй день с порывами северного ветра повалил снег. Пурга накрыла наш аргиш на краю леса. Успели поставить тент и развести огонь. Метель длилась час и все вокруг переменилось на зиму, но быстро начало таять и к утру снова светило солнце. Пес Норд неустанно следил за округой. Он предупреждал нас о близости медведя и прекрасно сработал куницу. Его черные глаза всегда были на страже лагеря. Он то появлялся, то исчезал и никогда не крутился под ногами. Только на стоянке устраивался за ближайшей елкой и смотрел за нами.
Через три дня мы достигли верховий реки Тобыш. Проход к ее берегам преграждали заросли карликовой березки – калтус на местном диалекте. Продираться сквозь него с грузом на плечах очень сложно. Шершавые, упругие ветки царапают и рвут одежду. И если бы не раскатанные болотные сапоги, наверное остались бы без штанов. Парни собирают катамаран и лодку, я свою байдарку, грузимся , увязываем кладь и не спеша отчаливаем в наступающий вечер.
Утро мокрое и холодное, на баллонах замерзшая морось, в котелке лед. Быстрый чай, каша с салом и в путь. К обеду должны прийти к избушке которую знал проводник. Там будет последняя наша общая ночевка. Ребята повернут от реки по своим делам. Катамаран груженый строительными материалами шел медленно и я легко обгонял его на быстрой байдарке. Иногда цеплялся за брошенный шнур и отдыхал на буксире. В реке полно гнездящихся гусей и лося в прибрежных тальниках. Что стало со стареньким мотором и парни принялись его чинить. Я взял камеру и отправился в тундру за кадром. На ночь поставили кусок сети, который утром дал нам окуней, язей и толстого сига для ухи. Окуней запекали на палочке. Так вкуснее и удобней.
В устье неизвестного ручья мы расстались. Дальше я пошел своей дорогой один. Однообразный пейзаж немного утолял глаза, но самым проклятием для меня была береговая глина липкая, как пластилин. Он нее в лодке образовывалась грязь и приходилось часто ее вытирать. Я не рассчитывал на такой холод и взял летний спальник, о чем жалел по ночам в большой палатки. Поэтому с удовольствием ночевал в редких зимовьях на берегах реки. Там отогревался, сушил вещи и сверял свои координаты с картой по навигатору. Когда река стала шире появились луговины и скальные утесы, стала ловиться рыба, жизнь наладилась. Мое прибывание тут совпало с началом цветения черемухи, — «черемуховые холода». Оправдывают свое название. Появились первые медведи. Они охотно пасутся на молодой осоке вдоль берега. Ветер дующий всегда вверх не дает им уловить мой запах и услышать плеск весла. Поэтому встречи всегда случайные и на коротке. Тут не до съемок. Приходится самому обнаруживать себя громким криком и маханием веслом. Молодые медведи быстро покидают берег, но взрослые, сильные особи не испытывают страха перед человеком. Один такой долго смотрел на меня но не уходил с места пока расстояние не стало критическим. Помогла ракетница. Удалился с чувством собственного достоинства. Другой оказался за крутым поворотом реки и его я увидел совсем рядом. Ни он ни я не ожидали такой опасной близость. Громко крикнул и сильно налег на весло к другому берегу. Только услышал сзади падение его в воду и громкое дыхание. Греб сильно и быстро. К счастью лодка проворная и плывет быстро. Через сотню метров обернулся, никого не было. Пронесло и на этот раз.
Длинная деревянная лодка стояла у берега. Я подплыл и увидел погост, кресты и рубленные надгробья. Среди них ходила бабушка убирая траву и упавшие ветки. Снимаю камеру и делаю первые снимки. В разговоре с ней выяснилось, что жили тут еще до революции старообрядцы пришедшие с Пермского края. Был скит, молились и работали. Но все умерли от какой то болезни. К ним часто приезжали другие люди на молитвы. Так и продолжается до сих пор много лет. Из дальнего низкого храма доносилось пение, но я не стал их тревожить и отплыл.
На стрелке с Цильмой стоит рыбацких хутор. Красивое и удобное для ночлега место. Но сильный ветер заставил меня изменить берег для ночевки. К следующему полудню я пришел в деревушку Филлиповское. Размеренный ритм жизни, добротные дома и деревянная работа во всем. Делают там лодки и карбаса для многих поселков на Печоре. Длинные и узкие лодки для мелких рек. Чтобы завозить далеко в тайги нужные в охоте грузы. Короткие и крутые к волне для Печоры с ее волнами и течением. Отовсюду шел стук топоров и конопаток. Кто то рубил баню, кто делал лодки. Дети резвились с собаками. На лугу паслись кони и коровы. Во всем этом чувствовалась добротность и покой. Я поставил свою палатку на краю жердевого загона, искупался в холодной Цильме и устроился ночевать оградив палатку от коней веревкой. Обычно они рвут растяжки. Утром был автобус в район.
Дополнительные фотографии по поездки можно посмотреть в этом альбоме
